Акциями спекулировать будут всегда…
Скажем, что ситуация продолжает улучшаться. Станет ли руководство компании делиться этой радостной вестью с публикой? Сообщит ли президент об этом акционерам? Может быть, филантропически настроенный директор опубликует подписанное заявление на благо той части публики, которая усердно читает финансовые полосы газет и сообщения информационных агентств? А может, найдется скромный инсайдер, который в обычном для себя стиле распространит анонимную информацию, что перспективы компании в высшей степени хороши? Только не в этот раз. Никто не скажет ни слова, и никакие сообщения не проскользнут через газеты или биржевой телеграф.
И вот пока информация, влияющая на стоимость компании, тщательно скрывается от публики, крайне молчаливые теперь "видные инсайдеры" выходят на рынок и скупают все дешевые акции, которые там можно найти. По мере скупки акции начинают расти. Финансовые репортеры, знающие, что ответ о причинах могут дать только инсайдеры, задают им вопросы. Единодушно безымянные инсайдеры в один голос отвечают, что им нечего сказать. Они даже не знают ни о чем таком, что могло бы стать причиной роста. Иногда даже удается услышать от этих господ, что их лично не очень интересуют превратности рынка акции или действия спекулянтов.
Рост продолжается, и вот, наконец, приходит счастливый день, когда знающие уже заполучили все акции, которые им нужны или которые им было по силам скупить. Тут вся Уолл-стрит сразу наполняется всевозможными слухами о росте курса. Телеграфные ленты "вполне авторитетно" разносят новость, что компания явно преодолела застой и пошла в гору. Тот самый скромный директор, который пожелал скрыть свое имя, когда заявил, что нет никаких причин для роста, теперь сообщает – также анонимно, разумеется, – что у акционеров есть все основания для оптимизма и уверенности.
Под давлением этих новостей публика начинает активно покупать акции. Это помогает цене подняться еще выше. Прогнозы исключительно безымянных директоров начинают сбываться, и компания возобновляет выплату дивидендов либо увеличивает долю дивидендов в прибыли. Одновременно множатся признаки дальнейшего роста. Соответствующих прогнозов делается все более, и каждое пышет все большим энтузиазмом. "Ведущий директор", анонимно отвечая на вопрос о состоянии и перспективах, сообщает миру, что подъем будет продолжен. "Видный инсайдер" после долгих уговоров наконец соглашается признаться репортеру агентства новостей, что прибыль компании просто фантастична. "Хорошо известный банкир", которого связывают с компанией деловые интересы, анонимно сообщает, что рост объема продаж совершенно уникален для отрасли. Даже если заказы перестанут поступать вообще, компании еще бог знает сколько месяцев придется день и ночь работать, чтобы удовлетворить уже сделанные заказы. "Член финансового комитета" в анонимном заявлении с жирным заголовком выражает свое изумление тому факту, что публику удивляет рост акций. Его самого удивляет лишь то, что рост происходит сравнительно медленно. Всякий, кто не поленится проанализировать грядущий годовой отчет компании, сам легко подсчитает, насколько балансовая стоимость акций выше, чем их рыночная цена. Но все эти оптимистические новости неизменно приходят из анонимных источников.
Пока прибыль хороша и у инсайдеров не возникает сомнений в процветании компании, они так и будут сидеть на своих акциях, доставшихся им по дешевке. Нет ничего такого, что могло бы подорвать уровень цен, так зачем их продавать? А что происходит, когда положение дел в компании начинает ухудшаться? Может быть, они начинают выступать с заявлениями, или предупреждениями, или хотя бы тончайшими намеками? Ничего подобного. Теперь началось движение вниз. Когда дела компании шли в гору, они покупали без фанфар и барабанного боя, ну и сейчас они продают все тишком. Когда инсайдеры продают, акции, естественно, начинают падать. Тут публика начинает получать знакомые объяснения. "Ведущий инсайдер" заявляет, что все в полном порядке, а цена падает в результате спекулятивных операций медведей, которые пытаются обрушить рынок в целом. Если в один прекрасный день, после того как акции уже какое-то время скользили вниз, цены резко рухнут, возникнут настоятельные просьбы "объяснить причины". Пока кто-нибудь что-нибудь не объяснит, публика будет опасаться самого худшего. Так что теперь телеграфы информационных агентств начинают печатать что-то в этом роде: "Когда мы попросили видного директора компании объяснить падение курса акций, он ответил, что сегодня он может сделать только один вывод: это результат игры медведей на понижение. Базовые условия не изменились. Положение дел в компании никогда не было лучшим, чем сегодня, и очень вероятно, что, если в ближайшем будущем не произойдет чего-то совсем непредвиденного, на следующем заседании Совета директоров будет принято решение о повышении выплат по дивидендам. Сейчас группа медведей на рынке очень агрессивна, и только их наезды являются причиной текущей слабости акций". Затем репортер агентства новостей, желающий создать нарядную картинку, скорее всего, добавит, что, "по сведениям из надежных источников", сегодня большинство проданных акций были скуплены инсайдерами и что скоро медведи обнаружат, что они сами себя загнали в капкан. День возмездия близок!
Публика теряет не только потому, что верит обещаниям роста и покупает акции, но и потому, что под влиянием таких же обещаний воздерживается от их продажи. "Заметный инсайдер", желающий избавиться от акций, может уговорить людей не только их покупать, но и воздержаться от их продажи, когда он сам уже решил, что не будет их ни поддерживать, ни накапливать. Чему должен верить человек, прочитавший заявление "видного директора"? Что может решить средний аутсайдер? Что акции, разумеется, никогда не упадут, что вся причина в медведях, тянущих курс вниз, и что, как только медведи выдохнутся, инсайдеры организуют карательный подъем, и медведям придется дорого заплатить за свою наглость. И публика правильно верит этому, потому что если бы причиной спада были действительно операции медведей, то все именно так и получилось бы.
Но акции, о которых мы говорим, несмотря на все угрозы или обещания наказать зарвавшихся медведей, так и не идут вверх. Они продолжают падать. Им уже не помочь. Инсайдеры скормили рынку слишком много акций, и он их не в силах переварить.
Все эти внутренние акции, которые были проданы "видными директорами" и "ведущими инсайдерами", становятся предметом азартной игры между профессиональными биржевиками. Акции продолжают падать. И кажется, что конца этому падению не будет. Инсайдеры, знающие, что неблагоприятное изменение отраслевых условий пагубно отразится на будущих прибылях компании, не станут поддерживать курс этих акций, пока деловой климат не переменится к лучшему. Тогда опять начнутся инсайдерская скупка акций и инсайдерское молчание.
Я отдал свою дань торговле и многие годы не так уж плохо держался на фондовом рынке, и я могу сказать, что не припомню ни одного случая, когда бы наезд медведей вызвал значительное и длительное падение курса. То, что приписывали партии медведей, всегда было только результатом продаж, направлявшихся точным знанием реальных условий и перспектив. Но при этом нельзя сказать, что курс всегда падает только из-за продаж инсайдеров или оттого, что они воздерживаются от покупок. При определенном состоянии рынка все стремятся продать, а когда все продают и никто не покупает, курс катится к черту.
Публика должна ясно усвоить себе одну вещь: длительный спад никогда не бывает результатом давления медведей. Если акции устойчиво скользят вниз, можете держать пари: что-то не в порядке либо с рынком для этих акций, либо с самой компанией. Если бы падение было необоснованным, цена акций очень быстро упала бы ниже их реальной стоимости, а это стало бы стимулом для покупок, и падение было бы остановлено. В реальности у медведей бывает только одна возможность сделать большие деньги на продаже акций, – когда эти акции сильно переоценены. И вы можете поставить последний цент против чего угодно, что инсайдеры никогда не поделятся такой информацией с миром.
Классическим примером, конечно, является история с акциями железной дороги "Нью-Хейвен". Сегодня о ней знают многие, а тогда почти никто. В 1902 году ее акции шли по 255 и были первоклассным вложением для всякого, кто был склонен инвестировать в железные дороги Новой Англии. Мужчины в этой части страны измеряли свое положение в обществе и респектабельность наличием этих акций. Если бы кто-то предположил, что компания стоит на пути к банкротству, его не стали бы судить. Нет, его бы заперли в сумасшедшем доме среди других безумцев. Даже когда в кресле президента мистера Моргана сменил энергичный мистер Меллен и началось разрушение компании, не сразу стало понятно, куда ее приведут затеянные им изменения. Только когда один кусок собственности за другим начали перегружать на баланс "Консолидированной дороги", несколько наиболее проницательных наблюдателей позволили себе усомниться в разумности этой политики. Система электротяги была куплена за два миллиона, а продана компании "Нью-Хейвен" за десять миллионов долларов. Тем не менее нашлись только один или два безрассудных смельчака, дерзнувших оскорбить начальство предположением, что оно действует опрометчиво. Предположить, что компании не по карману такое расточительство, было то же самое, что усомниться в надежности скалы Гибралтар.
Первыми, естественно, осознали близость катастрофы инсайдеры. Осознав реальное положение компании, они начали уменьшать свои пакеты акций. В результате того, что они продавали, а также перестали поддерживать акции, эти золотообрезные железнодорожные акции начали падать. Были заданы вопросы, и, как обычно, потребовали объяснений. Сразу же были даны обычные объяснения. "Видные инсайдеры" заявили, что они не знают ни о каких проблемах, а акции падают из-за нахального натиска спекулянтов медведей. Так что "инвесторы" Новой Англии решили не продавать свои акции Нью-Йоркской, Нью-Хейвенской и Хартфордской железной дороги. А зачем им было продавать? Разве инсайдеры не заверили, что все в порядке и что воду мутят только медведи? Разве прекратили начисление и выплату дивидендов?
В тот раз обещанное наказание зарвавшихся медведей не состоялось, но зато акции продолжили падение. Инсайдеры продавали акции все более настойчиво и в растущих масштабах. Тем не менее правдоискателей из Бостона объявили рвачами и демагогами за их попытки получить реальное объяснение причин падения курса, что означало большие потери для каждого жителя Новой Англии, склонного к надежному вложению денег и получению стабильных дивидендов.
Это историческое падение курса от 255 до 12 долларов за акцию не было и не могло быть результатом настроя игроков на понижение. Его начали не медведи, и подталкивали вниз не они. Продавали акции инсайдеры, и они всякий раз получали за них больше денег, чем если бы перед этим сами рассказали правду или позволили другим сделать это. И уже не имела значения цена 250, 200, 150, 50 или 25. Всякая цена была чрезмерно высока для этих акций. Инсайдеры знали об этом, а публика – нет. Может быть, публике было бы полезно поразмышлять над недостатками положения, когда она пытается делать деньги на покупке и продаже акций компаний, об истинном положении которых знают только несколько человек в руководстве.
Наезды медведей не были причиной этого самого драматичного за последние двадцать лет падения акций. Зато доверие к такому объяснению событий стало причиной того, что публика потеряла миллионы и миллионы долларов. Люди верили и не продавали, хотя им не нравилось падение курса, и удерживала их от продажи акций только надежда, что спекулянтов удастся остановить и наказать. В прежние времена вину за такие ситуации обычно возлагали на Кина. Еще раньше в этом же обвиняли Чарли Уэришоффера или Эдисона Каммака. Позднее я стал причиной и объяснением.
Вспоминается случай с акциями "Интервал ойл". Был создан пул, который поднял их курс и сумел часть акций продать на подъеме. Манипуляторам удалось поднять курс до 50. Затем они продали, и курс быстро упал. Как обычно, потребовали объяснений. Почему акции этой компании оказались столь слабыми? Ответ интересовал многих, и его пришлось найти. Одно из финансовых информационных агентств опросило по телеграфу брокеров, которые больше других могли знать о причинах подъема и падения этих акций. Что же ответили эти брокеры, входившие в состав бычьего пула, когда их ответ мог быть транслирован агентством новостей на всю страну? А это Ларри Ливингстон наехал на рынок! Но и этого оказалось мало. Они добавили, что намерены "достать" его. При этом пул продолжал продавать. Акции шли уже по 12, и продажи сбили курс ниже 10. И все-таки средняя цена продаж все еще приносила прибыль.
Для инсайдеров имело смысл продавать на движении вниз. Но для аутсайдеров, которые купили акции по 35 или 40, это было другое дело. Читая сообщения биржевых телеграфов, аутсайдеры воздерживались от продажи своих акций и терпеливо ждали, когда же справедливое возмездие от руки группы инсайдеров настигнет этого наглеца, Ларри Ливингстона.
В ходе рынка быков, а особенно в ситуации бума, публика сначала зарабатывает деньги, а позднее она их теряет только оттого, что слишком долго остается на рынке. Толки о кознях медведей помогают задержать публику на рынке быков. Публике следовало бы понимать, что всему виной объяснения, которые объясняют только тактику анонимных инсайдеров.
Эдвин Лефевр