Практикум по ценным бумагам - Возникновение бирж в Японии

Возникновение бирж в Японии

А теперь перенесёмся на другой край земли, в страну восходящего солнца. Там биржи возникли в XVII в. как центры организованной торговли рисом, причём совершенно независимо от Западной Европы.

Вот что пишет Стив Нисон в своей книге «Японские свечи: графический анализ финансовых рынков» (М., 1998):

«С 1500 по 1600 годы на территории Японии шли непрерывные войны, поскольку каждый крупный феодал (дэймьйо) стремился подчинить себе соседние территории. Этот столетний период называют «Веком войны в стране». Повсюду царил хаос. Во второй половине XVI века три выдающихся генерала Нобунага Ода, Хидейоши Тойотоми и Ясу Токугава начали борьбу за объединение Японии. Им потребовалось 40 лет, чтобы создать единое государство. Их мужество и подвиги навсегда остались в истории, они воспеты в легендах и песнях.

Японская поговорка гласит: Нобунага смолол рис, Хидейоши замесил тесто, а Токугава съел лепёшку. Иными словами, все три генерала внесли свой вклад в объединение Японии, но сёгуном (верховным правителем. – К.Ц.) стал последний из трёх великих военачальников. Его семья правила страной с 1615 по 1867 год. Этот период японской истории называют Сёгунатом Токугавы …

Централизованная феодальная власть в Японии, возглавляемая Токугавой, благоприятствовала экономическому развитию страны. Развивалось сельское хозяйство, но, самое главное, росла торговля. В начале XVII века замкнутые и раздробленные рынки японских провинций объединились в единый общенациональный рынок …

Хидейоши Тойотоми считал столицей Японии Осаку и всячески способствовал превращению её в центр торговли. Благодаря выходу к морю (а в те времена путешествие по суше занимало много времени, было опасным и дорогим), Осака стала перевалочным пунктом, через который проходили тысячи товаров. Она превратилась в торговый и финансовый центр Японии. Благодаря богатству и огромным запасам продовольствия её называли «кухней Японии». Осака сыграла важную роль в стабилизации цен, сглаживая региональные особенности предложения. Жители Осаки были одержимы жаждой наживы (в отличие от других городов, где коммерция считалась презренным занятием). Социальная структура Японии той эпохи насчитывала четыре класса. Самым почётным был класс солдат (самураев – К.Ц.), далее шли крестьяне, ремесленники и купцы. И только в XVIII веке купцам удалось разрушить социальный барьер, отделявший их от более престижных сословий. Даже сегодня традиционным приветствием в Осаке является «Мокаримакка», что означает «получаете ли вы прибыль»?

Житель Осаки Йодоя Кейян стал поставщиком продовольствия армии Хидейоши (одного из трёх генералов-объединителей). Он проявил недюжинные способности в транспортировке, распространении (риса – К.Ц.) и контроле за ценой на рис. Его торговый двор играл настолько важную роль в торговле рисом, что именно там возникла первая рисовая биржа. Он быстро разбогател – слишком разбогател, как оказалось впоследствии. В 1705 году Бакуфу (военное правительство, возглавляемое сёгуном) конфисковало всё его состояние на том основании, что он живёт в роскоши, не соответствующей его рангу. Бакуфу настороженно относилось к усилению мощи купечества. В 1642 году несколько представителей власти и купцов попытались захватить рынок рисаю Наказание было суровым: их дети были казнены, сами они – отправлены в ссылку, а их имущество – конфисковано.

Рисовый рынок, возникший сначала на торговом дворе Йодои, был узаконен в конце XVII века с появлением Рисовой биржи Дожимы в Осаке. До 1710 года на бирже непосредственно продавался рис. После 1710 года на ней стали выпускаться и обращаться рисовые купоны (Курсив мой. – К.Ц.) …

Рисовая биржа стала основой экономического расцвета Осаки. Здесь работало свыше 1300 торговцев рисом. Поскольку в то время в Японии не существовало единой валюты (предыдущие попытки ввести твёрдую валюту провалились из-за быстрого её обесценивания), мерой обмена де-факто стал рис. Дэймьйо, нуждающийся в деньгах, посылал излишки риса в Осаку, где их помещали на склад на его имя. Взамен он получал рисовый купон, который в любое время мог продать. Из-за финансовых проблем многие дэймьйо были вынуждены продавать рисовые купоны в счёт подати с будущего урожая (в то время подати взимались рисом и составляли 40-60 процентов от урожая крестьянина). Иногда закладывался урожай на несколько лет вперёд.

Рисовые купоны активно обращались на бирже … Иногда рисовые купоны называли «пустыми рисовыми купонами» (т.е. их обладатели не имели в наличии реального риса). Некоторое представление о том, насколько популярной была фьючерсная торговля рисом (т.е. рисовыми купонами – К.Ц.), даёт следующая цифра: в 1749 году количество пустых рисовых купонов, обращавшихся на рынке, было эквивалентно 110 000 тюкам риса (рис продавался в тюках). В то же время реально в Японии насчитывалось 30 000 тюков риса (Здесь непонятно, что С.Нисон имеет ввиду – то ли среднегодовой объём урожая, то ли среднегодовой остаток риса на биржевых складах – К.Ц.)».

Представляет интерес история Мунехисы Хоммы, крупнейшего торговца рисом и специалиста в области анализа биржевых рынков, приведённая С.Нисоном в той же работе.

«Мунехиса Хомма родился в 1724 году в богатой семье. О богатстве семьи Хоммы свидетельствует поговорка того времени: «Я никогда не стану Хоммой, мне достаточно того, что я удельный князь». Когда Хомма возглавил семейное дело в 1750 году, он занялся торговлей рисом на бирже портового города Саката. Саката был крупным перевалочным пунктом торговли рисом …

Когда отец Хоммы умер, ему было поручено управление семейным капиталом, несмотря на то, что он был младшим сыном. (В ту эпоху наследником отцовского дела обычно становился старший сын). Причиной тому, возможно, были необыкновенные коммерческие способности Хоммы. С деньгами семьи Хомма отправился на крупнейшую рисовую биржу Японии – Рисовую биржу Дожимы в Осаке и начал торговать …

Семья Хоммы имела огромные рисовые плантации. Её могущество основывалось на том, что ей была доступна информация о состоянии рынка риса. Кроме того, Хомма вёл в течение многих лет наблюдения за погодой. Чтобы лучше понять психологию инвесторов (здесь более уместно употребить словосочетание «понять рынок» - К.Ц.), Хомма проанализировал цены на рис за всю историю существования биржи, начиная со времени, когда она находилась в торговом дворе Йодои. Хомма также создал свою собственную систему связи. В установленное время он расставлял людей на крышах домов, и они флагами посылали по цепочке сигналы. Глашатаи (сигнальщики – К.Ц.) стояли на всём пути от Осаки до Сакаты.

Захватив лидерство на рынках Осаки, Хомма отправился на региональную биржу в Эдо (ныне Токио). Его коммерческая смётка позволила ему значительно увеличить свои капиталы. Говорят, ему удалось провести подряд 100 успешных торговых сделок.

Его авторитет был настолько велик, что в народе сложили про него песню, в которой были такие слова: «Когда в Сакате солнечно (Саката – родиан Хоммы), в Дожиме облачно (на Рисовой бирже Дожимы в Осаке), а в Курамае (на бирже Курамае в Эдо) идёт дождь». Иными словами, когда в Сакате хороший урожай риса, цены на рис падают на бирже Дожимы и обрушиваются на бирже в Эдо. Из песни видно, какое влияние имел Хомма на рисовый рынок Японии.

В последние годы жизни Хомма стал финансовым советником правительства и ему был пожалован почётный титул самурая. Он умер в 1803 году».

Если остановится на некоторых специфических мотивах, побуждавших островитян упорядочивать и стандартизировать торговые операции, то хочется отметить в первую очередь тот факт, что рис в средневековой Японии являлся важнейшим продуктом питания, своего рода «стратегическим товаром». Из курса агрономии нам известно, что выращивание риса сопряжено с огромными трудностями – это растение водолюбиво: крестьянин ни на день не может оставить рисовую плантацию без ухода, а даже непродолжительная засуха моментально губит урожай.

Японский феодал – дэймьйо не может начать воевать с соседями, если его армия в изобилии не снабжена рисом. Таким образом, он нуждается в организованной площадке, где бы он мог закупить крупную партию продовольствия.

Иногда перед ним стоит другая задача. Допустим, ему срочно понадобились деньги, однако казна пуста. Что делать? Феодал владеет землёй, на которой крестьяне выращивают всё тот же рис. Можно поехать на биржу в Осаке и заложить там урожай будущего года: дэймьйо продаёт торговцам так называемые рисовые купоны, владелец которого имеет право получить в установленный срок реальный товар.

Рисовый купон – это историческая форма ценной бумаги, представляющая из себя обязательство землевладельца поставить предъявителю купона определённое количества риса.

Постепенно формируется вторичный рынок рисовых купонов. Феодал потерпел поражение – цена на такой купон может упасть практически до нуля: кто же будет поставлять рис?

Внезапно началась засуха. Рис с немедленной поставкой дорожает. Как буде вести себя цена рисового купона урожая будущего года? Скорее всего, останется неизменной, так как засуха сегодня практически не влияет на урожай через год.

На биржу приезжает новый продавец рисовых купонов. Сколько они будут стоить при первичном размещении? Очевидно, их цена будет привязана к цене предыдущей партии, однако может и существенно от неё отличаться. Интересно, а как торговцы прогнозируют цену урожая, который ещё не посеян? Сколько будет стоить рис через год?

В этом случае открывался биржевой архив и высчитывалась средняя цена за прошедшие периоды. Например, торговцы пытаются определить, по какой цене им следует покупать рисовый купон у феодала с поставкой 1 августа будущего года. В архиве имеются данные за десять прошедших лет: Год:   Цена 1 купона (100 тюков с рисом) к 1 августа

10       24 йены

9         23,5 йены

8         25 йен

7         22,5 йены

6         36 йен (была засуха)

5         23 йены

4         24,5 йены

3         18 йен (был обильный урожай)

2         19,5 йен (опять урожайный год)

1         28 йен (была война)

Рис. 23 Архивные данные о средней цене на рис за последние 10 лет (цены и даты условные)

Средняя составляет, таким образом, 24,4 йен. Кроме того, если ссудить 100 йен предприимчивому торговцу на год, то по окончании срока можно получить 112 йен – об этом все знают; нынче и взаймы дают, исходя из такого расчёта. Значит, цену придётся скинуть – рисовый купон урожая следующего года будет стоить дешевле тюка риса сегодня. Получаем 24,4 / 1,12 = 21,8 йен за сто тюков. Но мы хотим ещё и дополнительно заработать, да и заодно получить хоть какую то компенсацию за возможный риск: скидываем ещё 1,5 йены с каждого тюка. Вот с таким то предложением торговцы и обращаются к дэймьйо.

Но у него свои резоны. Если я продам каждый купон по 20,3 йен, а всего я могу продать 30 купонов – с моих владений каждый год я собираю для продажи 3 000 тюков, говорит феодал торговцам, то выручка составит 20,3 * 30 = 609 йен. Но для ведения войны мне необходимо 800 йен! Давайте набавлять цену!

Начинаются переговоры. Предположим, стороны сошлись на цене в 21 йен за тюк – торговцы рисом и дэймьйо пошли навстречу друг другу. Феодалу нужны деньги, а биржевики хотят дополнительно заработать - сделка состоялась.

Однако так бывает не всегда. Иногда стороны просто не могут сойтись на какой то приемлемой цене. В этом случае можно немного подождать: а вдруг завтра контрагенты будут посговорчивее?

Вообще говоря, биржевая торговля – вещь удивительная. Сколько лет люди заключают между собой самые разнообразные сделки, так и не разобравшись в важнейшем вопросе: а почему я, скажем, продаю тот же рис по 20,3 йены за тюк, а не за 21,3 йены? Что заставляет меня идти на уступки? Наоборот набавлять цену? Как можно измерить риск в денежном выражении?

Вспомним пример из главы 1, когда король Франции Филипп IV торгуется с ломбардскими и еврейскими банкирами. Почему они сошлись именно на 10%? Почему командорство Ордена Тамплиеров взяло с торговца сукном именно 2 серебряных марки в качестве платы за услуги?

Да, на цену сделки влияет множество самых разнообразных факторов (посмотрите ещё раз на рис. 22, приведённый в параграфе 4.3), однако, в конце концов, окончательная цена сначала формируется внутри человека. Именно внутри нас многочисленные факторы, влияющие на цену товара некоторым таинственным образом преломляются – в результате рождается цена сделки.

Мозг человека, таким образом, выступает в роли аппарата, формирующего цену.

Иммануил Кант в «Критике чистого разума» показал, что человек как феномен полностью детерминирован, однако душа человека, управляющая нашими поступками – это объект ноуменальный или «вещь в себе», которая не детерминирована факторами окружающего нас мира, получаемыми из опыта.

Таким образом, на формирование цены влияют:

А) Условия чувственно постигаемого мира (например, норма ссудного процента, статистика прошлых периодов) через разум человека как феноменального объекта;

Б) Деятельность души человека как «вещи в себе».

Если мы бросим металлический шар с большой высоты, то его движение с достаточной степенью точности будет описываться математическими уравнениями, включающими в себя такие физические константы, как ускорение свободного падения и плотность воздуха. Сколько раз бы мы не повторяли этот опыт, результат будет один и тот же.

В экономике, однако, мы не наблюдаем таких жёстких закономерностей. Если, скажем, норма ссудного процента составляет 12% годовых, то при размещении облигаций со сроком обращения один год, мы зафиксируем самые разнообразные величины, отражающие доходность этих облигаций: 11,5 %, 12%, 13%, 14% годовых и так далее. Разброс может быть достаточно широким. Он будет зависеть, прежде всего, от личных качеств тех людей, которые заключают биржевую сделку. Неопределённость в такого рода показатели как раз и вносит «человеческий фактор» или деятельность души человека как «вещи в себе». – В случае же с металлическим шариком ускорение его свободного падения всегда окажется равным 9,81 м/с2, кто бы этот шарик не бросал – я, вы, дорогой читатель или Галилео Галилей.

Поэтому процессы, происходящие на рынке ценных бумаг, не могут описываться с помощью моделей, заимствованных из естествознания, так как в естествознании мы описываем процессы, происходящие без участия человека, следовательно, в этих процессах нет неопределённости, вызванной деятельностью души человека, как «вещи в себе».

Если перевести эту проблему в плоскость математики, то становится совершенно очевидным, что величина, отражающая цену на какой то товар, торгуемый на бирже, будет иметь случайный или вероятностный характер. Об этом всегда следует помнить.

Вы можете мне возразить: «Со времён Канта философия ушла далеко вперёд. Если смысл ссылаться на труды немецкого учёного, разбираясь и в таком частном вопросе, как ценообразование на бирже»?

На это я могу ответить, что, несмотря на то, что и после Канта философы много писали о свободе воли и предопределении, ничего нового по существу они не добавили к кантовским положениям. Поэтому ссылаться на Канта просто необходимо: пытаясь докопаться до сути какого-то явления, мы рано или поздно «выходим» на серьёзную философию.

Более того, многие теории, описывающие процессы, происходящие в экономике, лишены солидной методологической базы; создаётся впечатление, что их авторы вообще мало знакомы с философией. Впрочем, иногда здравый ум и врождённая склонность к научному мышлению избавляют исследователя от необходимости штудировать Канта, Гегеля, Платона и Аристотеля, помогая создать ментальную конструкцию, более менее точно представляющую ту или иную предметную область.

Торговцы рисом из страны восходящего солнца не читали Канта, однако, они, скорее всего, также понимали уникальность процесса формирования цены на организованных рынках. В результате многолетних наблюдений за ценами японцы изобрели оригинальную методику анализа биржевых рынков – я имею ввиду знаменитые «Японские свечи», у истоков которой стоял легендарный Хомма.

Эта методика не только не утратила своего значения в наше время, но и является, с моей точки зрения, базой для создания принципиально новых алгоритмов анализа и прогноза движения биржевых котировок.

Царихин К С